Российский нотариат в период царствования Екатерины II

История богата сюрпризами. Порой кажущиеся вначале грандиозными фундаментальными те или иные исторические события утрачивают по прошествии времени свое былое значение, становятся иллюзорными, уходят на второй план, растворяясь в гуще незначительных исторических фактов, и наоборот, - иногда случайно возникшая мысль, рядовое действие впоследствии наполняют окружающую действительность новым смыслом, дают мощный толчок для целой череды удивительных по своим масштабам исторических явлений и выводят на первый план истории доселе неизвестные личности.

История России не является исключением из этого правила. Так, приезд в Россию в 1744 году по прихоти царицы Елизаветы Петровны из маленького бедного немецкого княжества никому не известной 15-летней прусской графини Софии Фредерики Августы Ангальт-Цербстской для бракосочетания с наследником Российского престола Петром III стал определяющим для всего дальнейшего хода истории нашего Отечества, ознаменовал собой начало блистательного, великолепного и вместе с тем грозного периода правления Императрицы Екатерины II Великой.

Посмотрим правде в глаза: эта принцесса, нареченная при крещении как Екатерина Алексеевна, не знавшая изначально ни русской культуры, ни обычаев, не русского языка, за годы своего нахождения на российском престоле смогла сделать для России больше, чем все ее предшественники после Петра I вместе взятые. Причем, действительное значение некоторых ее поступков (например, для русской культуры) стало видно лишь по прошествии некоторого времени.

Так, Екатерина II смогла в достаточно короткие сроки провести административную (губернскую) реформу, определившую территориальное устройство нашей страны вплоть до 1917 года, привести судебную систему России в соответствие со сложившимся на тот момент строем. Территория Российского государства в период ее царствования существенно возросла за счет присоединения восточной части Речи Посполитой, Грузии, плодородных южных земель (Причерноморья), в том числе - Крыма, годовщину воссоединения с которым мы недавно праздновали. 

Именно при Екатерине II Россия по численности населения впервые стала самой крупной европейской страной (население возросло с 23 миллионов до 37 миллионов). Отметим здесь, что такой выдающийся политический и экономический шаг был сделан в условиях острой нехватки рабочей силы во всей Европе. В частности, известен факт, что прусский король Фридрих для окультуривания малопригодных болотистых местностей, коими изобиловала Восточная Пруссия, вынужден был заставлять цыган, - кочевой и свободолюбивый народ, - работать на землях своего королевства.

Наконец, Екатерина II образовала 29 новых губерний и построила около 144 городов, увеличила армию и флот более чем в два раза, положив тем самым фактически основы для дальнейших побед ее внука, Александра I.

Некоторые преобразования Императрицы Екатерины II нашли отражение и в нотариальной деятельности. Рассмотрим последовательно эти реформы:

 

Просветительская деятельность Екатерины II 

 

Время правления Екатерины Алексеевны неслучайно называют «золотым веком просвещенного абсолютизма». Считая себя последователем Петра I, Екатерина направляла свою деятельность не только на совершенствование государственного аппарата и военного искусства, ведение качественной внешней политики, но и на развитие общественных наук, повышение грамотности народа. Еще в начале своего восшествия на престол она определила пять основных задач любого монарха, важнейшей из которых она назвала просвещение нации.

Именно при Екатерине в России стала общедоступна европейская литература. Как писал В.О. Ключевский в «Курсе русской истории» про екатерининские времена: именно тогда «к стремлению украшать жизнь присоединяется стремление украшать ум. <…> Французские литературные произведения в подлинниках и переводах стали свободно распространяться в русском обществе. <…> Мы теперь с трудом можем представить, какая масса французских произведений была переведена на русский язык в царствование Екатерины и поступила в книжные лавки».

 Действительно, время Екатерины II оставило весьма заметный след в развитии русской культуры. Здесь не могло не сказаться то, что сама императрица выделялась среди русских царей широтой своих интеллектуальных интересов. Причем, образованность и начитанность при ее дворе благотворно сказывалось и на русском обществе того времени в целом. Так, к концу ее правления в стране насчитывалось более 500 светских учебных заведений с 45-48 тысячами учащихся, в которых преподавание отныне велось на русском языке. Было также создано огромное количество сельских школ, в которых в обязательном порядке обучали грамоте. Не менее важной являлась деятельность различных научных обществ и учреждений, созданных при императрице, формирование коллекции Эрмитажа, развитие Академии художеств, так как их работа способствовала формированию русской интеллигенции, решала задачи просвещения. Можно сказать, что Екатерина II понимала, что истинно свободным и здоровым может быть только грамотное общество.

Это стремление к просвещению русского народа, развитию русской словесности, коснулось и нотариата. Дело в том, что в России того времени фактически существовало несколько вариантов языка, что создавало некоторые трудности:

Во-первых, продолжало развиваться славяно-русское красноречие, для которого были характерны длинные сложные слова и речь с витиеватыми оборотами. Во-вторых, существовала обыденная (народная) разговорная  речь с местными диалектами, простым языком городских и сельских жителей. Наконец, еще при Петре I начал складывался особый «приказной», канцелярский язык - язык официальных документов с тяжеловесными юридическими формулами. Историки писали, что этот казенный, канцелярский стиль удивительным образом сочетал в себе старинные русские слова и множество иностранных заимствований, например, еще не ставшие на тот момент привычными для русского уха слова: «понеже», «ассамблея», «перспектива», «виктория», «инструкция», «маклер» и пр. Причем, таким языком писались не только государевы указы, правительственные рапорты, определения, поручные записи, но и различного рода нотариальные акты, например, купчии и закладные. И если для дворянского сословия содержание удостоверяемых сделок, изложенных в такой витиевато-напыщенной форме, еще было более-менее понятно, то для купцов и «среднего рода людей» (мещан, ремесленников и прочих «работных людей») сложившийся к тому времени юридический язык представлял собой полную абракадабру. Конечно же, многие заимствования, например, касательно «записей протестов», были обусловлены исторической преемственностью от Латинского Нотариата, а также состоянием русского общества, усердно воспринимавшего европейскую культуру во всех ее проявлениях, однако, безусловно, требовалось формировать общую русскую речевую традицию, причем, для различных сфер деятельности общества, включая государственную службу и нотариат. В противном случае доходило до курьезных ситуаций. Например, известен случай, когда сын А.Н. Радищева после длительного обучения в Лейпциге совершенно забыл русский язык и в последующем, находясь на государевой службе, изъяснялся на непонятной смеси иностранных языков и канцелярской «тарабарщины». Справедливости ради, отметим, что Екатерина после этой истории отправила в Лейпциг к студентам преподавателя русского языка. Аналогичная ситуация наблюдалась и в нотариальном деле: иностранные купцы и российские подданные, например, предпочитали обращаться к тем или иным нотариусам, частным и публичным маклерам в зависимости от их знания соответствующих языков и права, так как иначе разрешить те или иные вопросы нотариального дела, разобраться в них, им просто не представлялось возможным. Более того, 15 июля 1771 года Сенатом даже было вынесено специальное Определение о необходимости сделать общее положение о нотариусах, в котором бы все публичные нотариусы разделялись на собственно российских нотариусов и нотариусов иностранных, имевших соответственно право совершать действия относительно российских или иностранных подданных. Неопределенность, путаница существовала даже в нотариальной терминологии, что также осложняло данную сферу государевой службы. В частности, термины «нотариус» и «маклер» часто употреблялись как равнозначные, хотя маклеры, например, выполняли скорее посреднические функции в торговых делах, лишь совмещая эту работу с некоторыми элементами нотариального дела. Кроме того, помимо собственно понятия  «нотариус» использовалось и слово «нотарий», вошедшее в обиход с 1720-го года, и, как ни странно, сохранившееся в употреблении до середины 19-го века. В свою очередь, слова «дьяк», «писарь», «писец», «подьячий» постепенно становились историзмом ввиду ликвидации в свое время приказной системы, но иногда тоже использовались в быту.    

Именно при Екатерине II началось постепенное изменение русской словесности в целом и делового (в т.ч. нотариального) языкового стиля в частности. Можно сказать, что ее деятельность в этой области подготовила почву для дальнейших реформ. Так, Екатерина II, будучи поклонницей русского языка, всю жизнь изучая его с переменным успехом, требовала от подданных не увлекаться иностранными заимствованиями и расплывчатой терминологией, писать просто, доступно для простого народа. Более того, в назидание сочинителям ею была составлена целая литературно-языковая программа, в которой, в частности, определялось, что «из иностранных языков не занимать слов, ибо наш язык и без того богат», «надутых и высокопарных слов не употреблять, где пристойнее, пригожее, приятнее и звучнее обыкновенные будут», «кто писать будет, тому думать по-русски. Всяка вещь имеет свое название». Признаемся себе, что это назидание Екатерины до сих пор остается злободневным не только для русской словесности, но и для нотариата.

 

Децентрализация системы государственного управления

   

В основе любых преобразований всегда лежат те или иные объективные предпосылки-обстоятельства. Время правления Екатерины Второй не стало исключением из этого правила. Приняв огромное государство с населением в 23 миллиона человек, она первым делом совершила ознакомительную поездку по своим владениям. И хотя поездка носила скорее политический характер, так как адресовала народу образ царицы как просвещенного монарха, пекущегося о чаяниях народа, интересующегося жизнью общества, она в тоже время дала Екатерине II представление о необъятных просторах вверенного ей царства, а с ним и понимание того, что такой территорией невозможно управлять из одного центра, необходимо распределять ответственность между чиновниками на местах. В результате, в 1775-ом году согласно «Учреждению для управления губерниями Империи Всероссийской» был проведен ряд последовательных реформ, итогом которых стало разделение государства на 50 губерний. На территории каждой губернии проживало около 400 тысяч душ. В свою очередь, каждая губерния делилась на уезды. Возглавляли губернии губернаторы, назначаемые и смещаемые монархом. Каждый губернатор опирался в работе на губернское правление, в которое входили губернский прокурор и два сотника. Управление в уездах осуществлялось по принципу местного самоуправления, а именно: местное уездное дворянство избирало администрацию уезда, во главе которой назначался земский исправник, а также коллегиальный орган управления – нижний земский суд. Земский суд, несмотря на свое название, выполнял административные функции – следил за исполнением законов и решений губернаторов на местах.

В литературе можно встретить точку зрения, что такое деление было абсурдным, не учитывало географических, экономических и исторических (культурных) традиций населявших губернии народов, так как строилось лишь на численности населения. Это замечание справедливо. Однако на практике данная система простым и незатейливым способом решила задачу распределения ответственности чиновников по управлению вверенными территориями, включило местное дворянство в процессы решения бытовых административных вопросов в соответствующих уездах и позволяло государству качественно осуществлять полицейские и фискальные функции.

Такая реформа потребовала преобразования судебной системы, что также было сделано в 1775-ом году. С этого момента суды строились по сословно-представительному и территориальному признакам. В каждой губернии учреждались палаты Гражданского суда, в уездах создавались уездные суды, в городах -  городские магистраты. В полном соответствии с сословным признаком члены уездных судов и магистратов избирались дворянством и городским населением, причем, сроком на три года. В свою очередь, палаты Гражданского суда надзирали за нижестоящими судами и выполняли задачи упраздненной Юстиц-Коллегии и Вотчинной коллегии.

Российский нотариус оказался встроен в эту систему. С 1781 года публичные нотариусы и маклеры стали избираться городскими сословиями и торговыми сословиями для совершения различного рода сделок, получали в местной администрации шнуровые книги (реестры), отчитывались по доходам, платили налоги.

Несмотря на свою простоту, данная система была достаточно эффективна для того времени, обеспечивала децентрализацию системы.

 

Под юрисдикцией судов

 

Указанные реформы государственного устройства затронули и гражданский оборот. Екатерина II пыталась упростить для своих подданных порядок заверения сделок, сделать эту сферу государственной жизни более понятной и прозрачной. В этой связи в ходе реформ Екатерины II, проводимых в 1775-1981 годы, все крепостные акты, т.е. сделки по переходу вещных прав на недвижимое имущество и распоряжению крепостными крестьянами (купчие, закладные, дарственные), а также «явочные акты» (завещания, договоры займа, расписки, закладные на прочее движимое имущество и т.д.)  впредь стали оформляться в судебных инстанциях в достаточно стандартизированном порядке. Так, небольшие по стоимости сделки (до 1000-1500 рублей в зависимости от губернии) с этого момента могли совершаться в уездных судах, более ценные сделки совершались в палатах Гражданского суда, в которых для этих целей учреждались особые отделения («установления») крепостных дел.

На практике крепостные акты совершались следующим образом: чиновник-надсмотрщик составлял соответствующий документ в присутствии сторон. Далее, он подписывался сторонами и тут же утверждался в отделении крепостных дел, вписывался в крепостную книгу. В свою очередь, явочные акты составлялись самими сторонами или нотариусом (маклером, юристом), а затем без всяких церемоний (формальностей) представлялись сторонами в отделение крепостных дел, где проверялась их законность, в т.ч. отсутствие пороков в субъекте, и производилась их регистрация в той же крепостной книге. Менее важные акты, протесты векселей, сделки, как и прежде, заверялись только нотариусами и маклерами, вносились в специальные шнуровые книги, реестры.

Надо сказать, что в ряде случаев допускалось составление т.н. «домашних актов», т.е. сделок без участия указанных выше отделений крепостных дел и нотариусов. В зависимости от сложности такие сделки в ряде случаев, как и в прежние времена, требовали участия свидетелей (ранее называвшихся «послухами»), подтверждавших «самоличность» и правоспособность сторон. 

Отметим, что в названный период также сформировалось более четкое понимание понятия «подпись» в гражданском обороте. Впредь в практике совершения каких-либо сделок подпись считалась поставленной только тогда, когда была написана фамилия. Соответственно, ни отпечаток руки (классическое рукоприкладство), ни условные знаки, вроде крестов, на документах, ни какие-либо печати и штампы не могли теперь заменить собой проставление подписи.

Указанный выше порядок просуществовал с незначительными изменениями вплоть до введения 14 апреля 1886 года Положения о Нотариальной части.

 

Заключение

 

Закончить данную статью хотелось бы шуткой:

Хорошо известна фраза: «Поскобли русского – найдешь татарина». Поговорка эта неоднократно ставила в тупик иностранцев, хотя на практике она лишь подчеркивала, как сильно перемешались в России «языки и народы». Выяснилось, что эта фраза применима в России к совершенно разным ситуациям. Так, немецкая принцесса, направленная некогда в Россию королем Фридрихом II для продвижения прусских интересов, оказалась впоследствии самой русской Императрицей на престоле Российской Империи, всегда ревностно отстаивавшей интересы своей новой Родины, чем, наверное, окончательно убедила мир в коварстве и непредсказуемости России.

 

Анатолий Арбузов, нотариус Санкт-Петербурга